Вопрос о подлинности и каноничности третьего послания Апостола и евангелиста Иоанна вполне аналогичен и неразрывно связан с подобным вопросом о подлинности второго послания того же Апостола. И по внешней, исторической засвидетельствованности 3-го послания Иоанна церковным преданием, и по внутреннему сходству мыслей и выражений этого послания с 1-м посланием Иоанновым и Евангелием Иоанна подлинность его не может подлежать сомнению. Кто был Гаий, к которому было написано это послание, с точностью неизвестно В апостольских писаниях известно несколько лиц с этим именем (; ; ), и один из них, именно коринфянин Гаий (), отличался странноприимством, как и тот Гаий, которому адресовано 3-е послание Иоанна. Все же тожество этих двух лиц сомнительно первоначальные читатели как первых двух посланий св Иоанна, так и 3-го, по всей видимости, принадлежали к христианам малоазийских церквей. О каком-либо иерархическом положении Гаия в 3 Иоанна не говорится; вероятно, это был просто благочестивый истинный христианин мирского звания.

Третье послание написано, вероятно, одновременно со вторым и, конечно, также из Ефеса.

Глава I

Приветствие Гаию и похвала ему (1–4). О добродетели странноприимства (5–8). Обличение Диотрефа и похвала Димитрию (9–12). Известия и приветствия (13–15).

. Старец – возлюбленному Гаию, которого я люблю по истине.

. Возлюбленный! молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем, как преуспевает душа твоя.

. Ибо я весьма обрадовался, когда пришли братия и засвидетельствовали о твоей верности, как ты ходишь в истине.

. Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине.

Как ни обычны приветствия любви и обращения любви в писаниях великого Апостола любви, но, по-видимому, Гаия был особенно любимым учеником его, на что может указывать усиленное выражение (ст. 1): «которого я люблю по истине» и неоднократное повторение обращения «возлюбленный» (ст. 1, 2, 5, 11) к Гаию, которому Апостол прежде всего посылает молитвенные благожелания (2), указывая затем (ст. 3–4) основание или причину своего апостольского благожелания Гаию и расположения своего к нему – в том, что он ходит в истине (ст. 3), а это для пастырской любви Апостола к духовным чадам своим – высшая радость (ст. 4; см. ).

. Возлюбленный! ты как верный поступаешь в том, что делаешь для братьев и для странников.

. Они засвидетельствовали перед церковью о твоей любви. Ты хорошо поступишь, если отпустишь их, как должно ради Бога,

. ибо они ради имени Его пошли, не взяв ничего от язычников.

. Итак мы должны принимать таковых, чтобы сделаться споспешниками истине.

Апостолы в своих писаниях неоднократно восхваляют и заповедуют верующим страннолюбие, странноприимство (напр., ; Евр 13и др.), как высокую христианскую добродетель, получавшую особенно высокую ценность и значение в том случае, когда странноприимство оказывали проповедникам Евангелия, безмездно трудившимся среди новообращенных (ср. ; ; ). Такого рода, очевидно, было странноприимство и благочестивого Гаия, о чем возвестили Апостолу братья, «вышедшие ради имени Божия, не взяв ничего от язычников» (ст. 7): таковы именно были истинные благовестники Евангелия (ср. 1Кор IXи др.).

. Я писал церкви; но любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас.

. Посему, если я приду, то напомню о делах, которые он делает, понося нас злыми словами, и не довольствуясь тем, и сам не принимает братьев, и запрещает желающим, и изгоняет из церкви.

. Возлюбленный! не подражай злу, но добру. Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога.

. О Димитрии засвидетельствовано всеми и самою истиною; свидетельствуем также и мы, и вы знаете, что свидетельство наше истинно.

Вместо: "я писал" , έγραψα , в Синайск. код. стоит: έγραψα αν – « я написал бы». Такое чтение, находящее подтверждение и в чтении Вульгаты: saipsissem forsitan, я, может быть, написал бы, – более отвечает смыслу текста ст. 9–10: иначе было бы непонятно: как утерялось послание, написанное Апостолом целой Церкви? При предлагаемом же чтении получается тот смысл, что, если бы Апостол написал послание всей церкви, то любящий первенствовать у них (членов этой поместной церкви) мог бы злоупотребить этим посланием, а теперь Апостол надеется обличить его лично (ст. 10). Кто был Диотреф, прямо в тексте не сказано, но эпитет «первенстволюбец», ό φιλοπρωτεύων (ст. 9), усвояемый Диотрефу, в связи с предикатами: «и сам не принимает братьев и запрещает желающим, и изгоняет из церкви» (ст. 10), т. е. лишает общения церковного, как еретиков, – показывает в нем председателя Церкви, недостойного, по суду Апостола, этого звания. Неизвестно, равным образом, церковно-общественное положение похваляемого Апостолом (ст. 12) Димитрия; только у Дорофея Тирского записано предание, что этот Димитрий впоследствии был епископом Филадельфийской церкви, одной из семи малоазийских церквей, упоминаемых в Апокалипсисе (Откр.3и дал.).

. Многое имел я писать; но не хочу писать к тебе чернилами и тростью,

. а надеюсь скоро увидеть тебя и поговорить устами к устам.

. Мир тебе. Приветствуют тебя друзья; приветствуй друзей поименно. Аминь.

Заключение 3-го послания близко напоминает заключение второго послания (ст. 12–13); есть лишь еще упоминание о «друзьях» (οί φίλοι ) Апостола (ср. Деян XXVIÏ3), частью при нем находящихся, частью же приветствуемых им через послание.

3 Послание Иоанна

20. Учиться на примере

Послание св. Иоанна Богослова С необычайной простотой, силой и ясностью выражает проводимую нами мысль о трех моментах христианского учения возлюбленный ученик Господа, св. Иоанн Богослов. «Заповедь Его та, - поучает нас сын Громов, - чтобы мы веровали во имя Сына Его

1 Послание Иоанна 1:1-4 1. Пролог 1 О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове жизни, 2 Ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам,

Первое Послание Иоанна Введение Это писание часто называют «посланием» или письмом, но в нем не указаны ни адресат, ни подпись отправителя. Действительно, отсутствие многих характерных особенностей письма приводит к тому, что некоторые ученые, говоря о «послании»,

Второе послание Иоанна Комментарий 1-3 Приветствие Вступление традиционно для письма первого века. 1,2 Автор называет себя старец, что может говорить о его возрасте или, возможно, о положении, занимаемом в церкви. Он обращается к избранной госпоже, что также может

Третье послание Иоанна Комментарий 1 Приветствие Как и во Втором послании Иоанна, автор называет себя просто старец. Послание адресовано дорогому другу Гаию (буквально, «возлюбленному Гаию»; Браун утверждает, что «дорогой» слишком бесцветное обращение для agapetos - Brown,

Первое послание Иоанна 4:14 229

Третье послание Иоанна. «Старец - возлюбленному Гаию…»Это имя мы уже встречали, не так ли? Кажется, Иоанн в нём ошибся.«Я весьма обрадовался, когда пришли братья и засвидетельствовали о твоей верности… Ты, как верный, поступаешь в том, что делаешь для братьев и для

ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ ИОАННА ВВЕДЕНИЕАвторство, дата написания. См. введение к Первому посланию Иоанна и Евангелию от Иоанна; Первое и Второе послания Иоанна несколько различаются по стилю. Иоанн сам мог написать более короткое личное послание, которое было похоже на более

Введение.

Третье Послание Иоанна является частным письмом, адресованным конкретному лицу - человеку по имени Гай. Если, как это представляется, 2 Иоанна писалось церкви, то лишь 3-е послание этого апостола и послание к Филимону являются в Новом Завете личными посланиями. Пастырские послания к Тимофею и Титу, хотя и были адресованы конкретным лицам, предназначались, по всей видимости, для всеобщего прочтения. Таким образом, послание Иоанна Гаию - это ценный образчик личной переписки верующих в раннехристианский период. Духовный характер этого письма - очевиден.

Автор.

Как и во 2-м послании, автор называет себя просто "старцем". Вероятно, это говорило не только о его преклонном возрасте (пресбитерос - "старик", по-русски переданное как "старец"), но и об особой авторитетности его как человека, лично знавшего Христа (вступление ко 2-му посланию Иоанна). Стиль же послания явно не отличается от стиля первого и второго посланий, поэтому мнение, существовавшее еще в древности, что данное послание, как и два других, написано действительно апостолом Иоанном, может быть принято без колебаний.

Обстановка и предпосылки написания.

В послании не указано, где Гай жил. Похоже, однако, что он был членом одной из малоазиатских церквей на территории современной западной Турции, входившей тогда в состав Римской империи. Традиционно считается (на основании книги Откровения), что апостол Иоанн играл особую роль именно в этом регионе. Автор послания, видимо, писал Гаию, чтобы побудить его оказать гостеприимство Димитрию (стих 12), который был, вероятно, странствующим христианским проповедникам (стихи 5-8). Он-то, возможно, и доставил Гаию это письмо.

Очевидно, апостол вынужден был обратиться лично к Гаию, поскольку главенствовавший в той церкви Диотреф не принимал странствующих братьев (стихи 9-10). Он даже, по-видимому, пытался, выражаясь современным языком, принимать "административные меры", вплоть до отлучения от церкви, против тех верующих, которые оказывали странникам гостеприимство. Если Гай был членом той церкви, где Диотреф играл первую роль, то он, возможно, рисковал навлечь на себя его гнев.

Но можно предположить, что он был состоятельным человеком, исключить которого из церкви было не так-то просто. Предположение, что Гай принадлежал к какой-то другой церкви, звучит неубедительно, особенно в свете 9-го стиха, где апостол просто говорит, что писал "церкви", как бы подразумевая - "вашей церкви".

Диотреф, как представляется, являл собой ранний и печальный пример епископа с монархическими замашками. На смену первоначально сложившейся в Церкви ситуации, когда каждой общиной управлял "совет старцев", пользовавшихся одинаковым авторитетом, постепенно пришла иная, при которой руководство внутри церкви стало концентрироваться в руках одного человека, этот человек делался "епископом" (особый этот титул вначале был просто синонимом "старца").

Зачастую это, должно быть, происходило почти незаметно - по мере того, как сильный человек все более брал руководство над остальными членами церковного совета. Очевидно, в церкви, к которой принадлежал Гай, процесс этот привел к выдвижению человека особенно своевольного и властолюбивого. Причины, по которым Диотреф отказывался принимать странствующих братьев, Иоанном не приводятся. Конечно, сам Диотреф так или иначе пытался объяснять свое поведение. Однако апостол Иоанн прямо говорит, что Диотреф поступал неправильно - "делал зло" (стих 11). Апостол надеялся исправить возникшее в этой церкви положение при личном посещении ее (стих 10).

Время написания.

Как и в случае 2-го послания, не существует достаточно объективных данных, на основании которых можно было бы судить о том, когда именно было написано это послание.

План книги:

I. Приветствие (стихи 1-4)

II. Главная часть послания (стихи 5-12)

А. Похвалы Гаию (стихи 5-8)

Б. Обвинение в адрес Диотрефа (стихи 9-11)

III. Прощальное приветствие (стихи 13-14)

Неудивительно, что Иоанна радует верность истине своих духовных детей. Наверное, нет на свете духовного учителя или наставника, которого...

Неудивительно, что Иоанна радует верность истине своих духовных детей. Наверное, нет на свете духовного учителя или наставника, которого не радовала бы верность его духовных детей или учеников тому, чему он их научил. Но ведь христианство не какое-то новое учение, которому можно было бы, с одной стороны, научить, и которое, с другой стороны, можно было бы усвоить, как усваивают адепты те или иные положения своего учения. Не случайно для описания духовного состояния своих духовных чад апостол использует глагол «ходить»: и в иврите, и в арамейском соответствующее слово употребляется также в значении «чего-либо придерживаться» или «чему-либо следовать». А в греческом варианте своего послания Иоанн употребляет слово, использовавшееся ещё со времён Аристотеля для обозначения неспешной философской беседы, во время которой постепенно, шаг за шагом собеседники приближаются к истине. Такие беседы, впрочем, были хорошо известны не только греческим философам, но и учителям традиционных иудейских школ и академий. Так что же: истина недостижима? Как нечто абстрактное, безусловно, нет. Как конкретное Царство, принесённое в мир конкретным Мессией, — безусловно, да. Но Царство — прежде всего жизнь, те самые живые отношения с Богом, со Христом, с ближними, которые и образуют духовное пространство Царства. Это и есть, так сказать, конкретика Царства, всё остальное, что мы можем о нём сказать, в том числе и с богословской точки зрения, — скорее абстракция. А в Царстве можно жить, или, говоря иначе, пребывать — находиться в общении с Богом и людьми и переживать это общение. Вот такое переживание и можно было бы, наверное, назвать пребыванием в истине с точки зрения христианина. Ведь пребывание в истине для христиан не верность доктрине, а верность Царству. И Тому, Кто принёс Царство в мир. А значит — непрерывное общение, постоянно обновляемые и возобновляемые отношения. То, что, собственно, и называется жизнью.

Это небольшое послание апостола может показаться малозначительным, по крайней мере, для нас сегодня. Мы ничего не знаем об упоминающихся в нём людях, да и сама ситуация остаётся для нас понятной лишь отчасти. Очевидно, речь идёт о какой-то внутрицерковной или околоцерковной проблеме, притом достаточно непростой. Ясно одно: для Иоанна свидетельством о Христе и о Царстве оказывается, в первую очередь, верность. Верность не идеям и убеждениям, а конкретным людям в конкретных ситуациях. Оно и понятно: ведь христианство — не религия, а жизнь в Царстве, Царство же — не идея и не концепция, а реальность, создаваемая и формируемая в первую очередь именно отношениями.

Отношениями людей с Богом и со Христом, их отношениями между собой, наконец, отношениями Самого Христа с Его небесным Отцом, образующими духовную основу Царства. А в отношениях мелочей не бывает. Они, собственно, из мелочей и состоят. Как и духовная жизнь. И жизнь вообще. Это только кажется, что в жизни и в отношениях важны эпохальные события и судьбоносный выбор. На самом же деле причиной эпохальных событий становится множество принятых в повседневной текучке решений, которых мы за этой самой текучкой порой даже не замечаем. А судьбоносные решения подготовляются решениями отнюдь не судьбоносными, а самыми обычными, повседневными, на которые мы часто не обращаем внимания из-за их кажущейся малозначимости.

То же свойственно и жизни церковной: чтобы содействовать истине, порой достаточно всего лишь открыть кому-то дверь в свой дом, хотя бы ненадолго, а перед кем-то её, наоборот, закрыть. Протянуть кому-то руку — а кому-то руки не подать. Улыбнуться в ответ на чьи-то слова — а на чьи-то отвернуться. Всё это — решения и поступки, не менее значимые, чем те, которые мы считаем большими и важными. Из них и складывается жизнь. Всякая жизнь. И жизнь Церкви. И жизнь Царства.

Хотя послание Иоанна персонально адресовано одному определённому человеку, в нём на конкретных примерах...

Хотя послание Иоанна персонально адресовано одному определённому человеку, в нём на конкретных примерах, приведённых для назидания всей общины, показаны проблемы, важные для всей Церкви, поэтому оно справедливо названо соборным. Гаий одобряется за верность истине, проявившуюся совершенно конкретным образом - принятием странствующих братьев. Казалось бы, частное обстоятельство, но оно оказывается принципиальным, поскольку не все братья способны проявлять братолюбие.

Дело не в одном лишь Диотрефе, любящем первенствовать, поступки этого конкретного человека обнажают огромную проблему: среди братьев усиливаются разногласия и распри, к неизбежным разногласиям примешиваются честолюбивые амбиции. Даже странно: ведь ранняя Церковь гонима, использовать церковные связи для того, чтобы сделать карьеру, вроде бы невозможно. Но сила человеческого тщеславия такова, что даже в трудных условиях преследований срабатывает страсть самоутверждения за счёт окружающих. Она настолько сильна, что выражается в стремлении задавить тех, кто вошёл в Церковь раньше, включая одного из первых апостолов.

Гонения от лжебратьев - реальность, многократно отравлявшая жизнь христиан. Но не будем смущаться, рано или поздно правда торжествует. Ведь и потуги Диотрефа оказались тщетными, и мы о нём помним только благодаря упоминанию его имени у того самого апостола, которого Диотреф не хотел принимать, но которого Церковь будет признавать всегда.